Возможность социологии

Мой антипоппер

Эту статью я писал давно и не во всем уже согласен сам с собой. При этом в ней есть то зерно, которое мне хотелось бы развить в полемику и которое я считаю важным для Современности. К сожалению, главного оппонента уже нет в живых. Но его книга жива и продолжает играть свою идеологическую роль. Речь идет о К. Поппере и его знаменитой работе Открытое общество и его враги.

Когда мне говорят, что нужны прагматические пошаговые реформы, я всегда вспоминаю голодного мальчика в старой коляске, мама которого приходила к нам за старыми детскими вещами. И я понимаю, что piecemeal и реформы либо добьют его, либо вышвырнут на алкогольную российскую улицу.

Легко найти аналог в далеком прошлом. Еще проще прицепить эту аналогию к каким-либо современным теориям… А затем на основании того, что, скажем, Платон ошибался, что из гегельянства вырос фашизм, а из марксизма русский коммунизм приговорить любые попытки обустроить сносную жизнь всему человечеству, а не только его «западной» элите, к теоретическому запрету, как догматизм, историцизм и т.п. Приговорить хотя бы потому, что они противоречат теории открытого общества.

Я уверен, что К.Поппер вполне искренне прервал свои занятия научной методологией, для того чтобы сделать попытку осчастливить мир по западному образцу.

Но если следовать за методологией Поппера, можно увидеть, что и его «открытое общество» создало немало проблем в тот самый день, когда эту теорию попытались экспортировать с помощью НАТОвских штыков, пропаганды и экономического давления.

Идеология «открытого общества» принесла гигантский ущерб в Сербии, Афганистане, Ираке. Я промолчу о результатах вестернизации в xUSSR.

Следовательно, и теорию Поппера нужно выбрасывать на свалку историцистских измышлений.

Но я считаю, что с Поппером нужно обращаться так же осторожно, как и с наследием Платона, Гегеля, Маркса.

В последние десятилетия стало модным возводить исторические корни в абсолют, либо с такой же горячностью оспаривать исторические и культурные закономерности. И то и другое с равным успехом доказывается на историческом материале и с таким же успехом терпит крушение в современности. Историцизм и антиисторицизм, если следовать терминологии Поппера, имеют одинаковую природу. Их основания держатся не сколько на научном подходе, сколько на идеологическом диктате тех или иных элитарных групп.

И здесь было бы правильно указать на абсолютную невозможность отвлеченного социального знания. Наука об обществе и политике базировалась и будет базироваться на принципах веры. Отстраненная социология возможна только с позиции неземного нечеловеческого разума, изучающего нашу цивилизацию в микроскоп, и не страдающего по поводу голодного мальчика в старой коляске.

Здесь можно было бы поставить точку и отстраниться с горделивым сознанием математика, что данное уравнение не имеет решения и это тоже решение.

Но я создаю этот текст не как объективный ученый, не как бездушный наблюдатель-журналист, а как человек, та Божья тварь, которой в силу «образа и подобия» свойственно свое мнение иметь…

И, следовательно, все сказанное здесь философия в том значении теоретической рефлексии, которое ей придавалось до того времени, пока неопозитивисты и марксисты не завлекли социальные учения в трясину объективности и научности.

Философский подход возвращает человеку духовное право судить и изменять свое время, свою страну, свою жизнь, а не подчиняться неизбежностям, закономерностям и невозможностям.

В любом случае, я не столько призываю, делай как я, сколько предлагаю – мысли и действуй рядом со мной. Субъективный критицизм позволит выровнять позиции, и, возможно, выстроить наиболее удачные для данного общества и данного времени большие и малые проекты.

Э.Нигмати