Мундир и фрак Российской коррупции

Убираем 100 лет истории. Возвращаемся к истокам:

…Те, кто едят, – ведь это ж бюрократы, А вы, прошу прощенья, кто такие?… Вл. Высоцкий (переизложение)

Хотя бюрократизм – слово не русское, но то, что под ним понимается, свойственно русскому государственному строю с незапамятных времен. Бюрократизм явился у нас на смену приказному порядку. Несправедливо упрекать в насаждении у нас бюрократизма Петра. Нa плечи этого гиганта взваливают слишком много. Подняв Русь на дыбы, он боролся не только с боярством, с упрямой косностью Московского царства, он боролся и с приказным строем. А строй этот, как известно, явился следствием повального невежества русского народа и общества, – невежества, возведенного в культ. Знатный боярин – воевода не только не стыдился своего безграмотства, но даже с презрением относился к тем, кто грамотен. «Пиши, приказная строка!..» – говорил он своему дьяку – и дьяк писал, брал взятки и фактически управлял краем. С Петра Великих дьяков заменили столоначальники. Но это были пришлые, многочисленная родня мелких светских семейств Европы. Поднявшись до уровня своих королей они – повелевали и грабили. Мало по малу, Россия попала в их власть.

«Россией правят столоначальники» – воскликнул однажды Император. Но скорбный крик этот замер в атмосфере, насыщенной бюрократизмом. Всесильный Император не сладил со скромным чиновником. Напротив – он был им побежден. К Севастополю привел Россию столоначальник.

Большие дела вершатся маленькими людьми – вот нить, проходящая через всю русскую историю. Затаенный смысл и яд русского бюрократизма – здесь. Он вылился в русской поговорке – «жалует Царь, да не жалует псарь».

1906 г. «Новости Дня» говорят: «Пользуясь всеми средствами, наша бюрократия давила Poccию, всем, чем могла». «Все эти качества «старой России» раскрылись во всей полноте в течение последнего года. И когда совершался этот грозный процесс развенчивания бюрократии, вполне естественно создалось движение (крестьянская революция 1905 г.) в пользу перестроения России, и создания будущего на почве объединения Престола и народа».

Старая, русская, почему-то забытая, пословица гласит: «Не от порядков бывают беспорядки». «Право» в 1907 г. пишет:

«Бюрократический строй, давно осужденный передовыми слоями нашего общества, столь же беспощадно, сколь и бесплодно боровшийся за свое самосохранение, теперь, когда страна доведена им до исключительно тяжелого безвыходного положения, – признан, наконец, законодательной властью, подлежащим к упразднению.

Фактически, с изданием нового закона, сегодняшний день еще ничем не отличается от вчерашнего, все окружающие условия – продукт прежнего режима – еще на лицо и притом особенно тяжело дают себя чувствовать, но это печальное противоречие, исторически понятное, несомненно будет унесено потоком жизни, которая сумела уже подмыть казавшиеся непоколебимыми устои умирающего порядка».

Все, в один голос, все пapтии, все направления, все газеты, за исключением тех, которые не видят дальше своего носа говорят о безответственности бюрократии. Это понимается в смысле отсутствия контроля и надзора за действиями исполнительной власти со стороны органа народного представительства. Выдвигают принцип юридической ответственности министров перед парламентом, выдвигают принцип парламентского управления, т. е. принцип избрания кабинета министров из парламентского большинства и отставка кабинета по вотуму недоверия парламента.

Эти прекрасные начала министерской ответственности, составляя гордость лучших европейских конституций, дают полную гарантию закономерности и правильности действий министерских кабинетов. Но это касается высших представителей исполнительной власти в государстве. Ни одна страна не может обойтись без местной администрации.

Вопрос об ответственности представителей местной исполнительной власти имеет очень существенное значение, – гораздо большее, чем это может показаться с первого взгляда. Русский государственный строй, в силу своего бюрократического характера, не знал доселе принципа юридической и политической ответственности министров, – принципа чисто конституционного. Условия ответственности бюрократии по царскому законодательству вообще таковы, что мы с полным правом, можем назвать царское чиновничество безответственным.

Устав уголовного судопроизводства в ряде статей устанавливал, что преступления чиновников по должности не рассматриваются судом присяжных, т. е. судом, который по совести мог бы оценить поведение и поступки чиновника. Независимо от этого – самое предание суду чиновника за преступление по должности зависит от его «начальства».

О порядке предания суду министров совсем нет закона, почему те юристы справедливо говорили, что русскому законодательству чужд принцип министерской ответственности не только в конституционном смысле этих слова, но и в смысле юридическом, так как нет закона, который определял бы порядок предания суду министров за преступления по должности, тогда как некоторые европейские конституции лишают монарха даже права помилования министров.

Все осознавали, что предание суду чиновников зависит от его начальства. Губернаторов предает суду Первый Департамент Правительствующего Сената – чисто бюрократическое учреждение, заполняемое по преимуществу бывшими губернаторами и другими сановниками, сделавшими «карьеру».

Чиновники, определяемые на должность министерствами и главными управлениями, предаются суду министрами и главно-управляющими. Чиновники, определяемые на должности губернскими и равными им властями, предаются суду губернскими управлениями. Такой усердной заботливости закона не лишены даже полицейские урядники, сотские, десятские и все вообще полицейские служители (1088 ст. уст. уг. , суд.).

Это – тупик… Дороги к правде нет…

Ответственность – фиктивна. Лишь изредка слышалось, что Первый Департамент, набравшись мужества, призвал к ответу перед законом того или другого из преступивших закон губернаторов. С высочайшего тайного соизволения – не дай Бог бросить тень.

А в общем, в глубине России, бесправная масса терпеливо несет на себе всю тяжесть административного произвола. Жаловаться некуда, ибо жаловаться на чиновника его начальству – это значить искать защиты часто у того, кто поощрял к нарушению закона. Представители административной власти разных степеней, находятся как бы в союзе «взаимного страхования», друг друга поддерживают, друг другу содействуют, составляют одну прочную бюрократическую семью.

Так, устанавливается чиновничья безответственность. В лучшем случае эта безответственность оправдывается интересами «Престижа власти» в глазах населения, в худшем случае – это просто эгоистическая забота о собственных интересах. Мы видим, что бюрократический строй нашел себе в том, царском, законодательстве законченное выражение, и население лишено почти всякой возможности бороться с чиновничьим произволом.

Царское законодательство оказалось последовательным. Не зная закона об юридической ответственности министров и связывая населению руки в его борьбе с чиновничьим произволом, оно делает почти безответственной всю систему управления, вместе с органами правопорядка, с которой население ежедневно и ежечасно соприкасается в самых острых случаях своей жизни.

Общество изверилось в палиативы, циркуляры и внушения. Оно отлично понимает, что безответственность полицейского чиновника низшего разряда есть такая же необходимая черта бюрократического режима, как безответственность министров. И лишь одна реформа нужна – это ликвидация бюрократического режима, который оказался очень живучим, и скорейшее установление начал народного представительства – выборное земство, с правом контроля над всеми органами административной власти.

Манифест 1905 года допускающий выборность всех слоев населения в органы управления, в том числе и в земство, опять попал в жернова бюрократии, которая не могла допустить контроля над собой. И система выборности так и страдала до 1917года. Коррупция в те года:

Гениальные хищники, по словам «Совр. Слово» 1911г., открыты в Сибири. Пред ними бледнеют все хищники и грабители, фигурирующие в процессах интендантских и иных прочих. Ревизия сенатора Медема каждый день открывает положительно феерические факты. Их перечень краток, но внушителен.

Санитарный поезд сожжен потому, что в нем было слишком много украдено. Был сожжен второй поезд, не санитарный, а обыкновенный товарный. В нем везли дорогой материал для оборудования железной дороги. Материал был украден и продан. Поезд сожжен. Контроль дороги приехал, осмотрел и составил протокол о несчастном случае, сжегшем все материалы.

На станции Иннокентьевской, начальник станции расхитил грузов на семь миллионов рублей. Когда грабительство обнаружилось, один из высших чинов министерства путей сообщений вмешался и настоял на том, чтобы никакого расследования произведено не было. Начальника станции перевели с повышением на другое место. Сколько он накрал миллионов на месте, пока не известно. На станции Сорокино станционное здание провалилось от плохой постройки. Когда приехали чины сенаторской ревизии здание сгорело.

Интендантские процессы снова раскрыли перед обществом отвратительную картину взяточничества, казнокрадства. (6 лет шло следствие по итогам снабжения войск в войне 1904-1905 гг.). Как избежать этого несчастья? Правая газета «Земщина» в 1912 году говорит:

«Разве не ясно, что в этом несчастии виноваты не отдельные личности, а вся система интендантского ведомства, требующая радикальных, коренных реформ. Не сенаторскими ревизиями, не осуждением отдельных мелких мздоимцев можно уничтожить вредоносную гидру интендантского взяточничества, а полным реформированием всего интендантского дела».

Умные речи приятно читать, в особенности, когда они раздаются справа. Думается: ведь человек – существо, одаренное разумом, бывает временное заблуждение, что-то в роде болезни; но болезнь пройдет, и поймет человек, что именно ему нужно; много глупостей говорили публицисты из «Земщины», а вот поняли, наконец, что нужны реформы и реформы коренные.

Многочисленные сенаторские ревизии, которые имели место в России в царской России в тот период, раскрыли массу злоупотреблений чиновников в области хозяйственных операций казначейства. Томск является местом, где раскрывается панама Сибирской железной дороги. О всех злоупотреблениях раньше говорили шепотом, теперь они стали достоянием гласности. Виновные отстраняются от должностей, предаются суду, подвергаются наказаниям. Но, спрашивается, улучшается ли положение вещей, устраняется ли этими ревизиями и преследованиями отдельных виновных лиц возможность повторения таких же злоупотреблений в будущем?

Пресса свидетельствует и говорит, что, пока продолжается существующая система внутреннего управления, никакие ревизии не устранят укоренившегося зла казнокрадства и взяточничества. Для повышения нравственного уровня чиновничества должна существовать другая общественная атмосфера, чем та, которая окружает. Укажем на два существенных момента в жизни страны, которые в значительной мере могли бы способствовать искоренению застарелого зла.

На первом месте стоит свободная и независимая пресса. Там, где печать стоит на страже общественных интересов, достоянием гласности являются все случаи злоупотреблений чиновников. Правда, при свободе печати бывают случаи неверных сообщений, даже случаи злонамеренного искажения истины. Но для борьбы с этим существует уголовный кодекс, и благие результаты от раскрытия происходящих случаев казнокрадства и пр. совершенно покрывают немногочисленные грехи прессы. Недобросовестные люди боятся печати и ее разоблачений, если их не удерживает от злоупотреблений внутренний голос совести, то все же сдерживающим элементом является опасение печати.

Возьмите Англию того же периода, страну с наиболее свободным печатным словом. Всякий общественный факт отрицательного характера немедленно получает огласку на страницах газет и должную оценку; несмотря на почти абсолютную свободу, печать Англии не злоупотребляет своей свободой. К сожалению, печать Pocсии не может играть указанной оздоровляющей роли. Она спутана по рукам и ногам временными правилами, циркулярами, обязательными постановлении и просто усмотрением больших и маленьких властей. Достаточно напечатать о взятках какого-нибудь полицейского чиновника или о злоупотреблениях в каком либо казенном учреждении, чтобы в этом было усмотрено распространение сообщений, возбуждающих враждебное отношение к правительству, или оглашение ложных сведений о деятельности должностного лица и т. д. и т. д. В результате штрафы, а то и закрытие газеты.

Другим обстоятельством оздоровляюще-влияющим на нравы чиновничества, является роль общественного мнения. Последнее не предусмотрено никакими законами, но в культурных и политически развитых странах оно имеет явственное и огромное влияние. Общественное мнение выражается в настроение публики, в суждениях отдельных ее представителей, в мнении организованных групп населения. Общественное мнение есть необходимый регулятор политической и общественной жизни всякой цивилизованной страны. Правительство черпает (или делает вид) в нем указания для своей деятельности, парламент – руководство в законодательной работе.

Чем организованнее и сплоченное общество, тем сильнее и влиятельнее общественное мнение. Чем свободнее политическая жизнь, тем лучше и вернее вырабатываются суждения этого общественного мнения. У нас, наоборот: у нас боятся всякого проявления общественного мнения, боятся общественной организованности, как будто может существовать правовое государство без проявлений и выражений свободного общественного мнения. Такая боязнь возможна только там, где население и власть – разъединены, и где последняя смотрит с недоверием на первое.

Но тогда власть обречена на одиночество в борьбе со всякими злоупотреблениями своих органов и тогда она никогда не может рассчитывать на успех в этой борьбе. Уже наличность свободной печати и влиятельного и организованного общественного мнения в значительной степени устранили бы невероятное развитие в России казнокрадства и взяточничества. На эту же тему пишет в «Гражданине» и князь Мещерский:

«До войны я еще верил, что, не взирая, на все его недостатки, старый бюрократический строй помогает Государю управлять Россией и облегчает Ему тяжелое бремя ответственности перед Богом и Его совестью.

Но со времени войны ничего не осталось от этой иллюзии, и, следя с адскими муками в душе за всем, что происходило в этом мире лжи, обмана, подлой лести, лицемерия и ханжества, трусости, воровства, хищения и даже измены, именуемом бюрократией, увидев вдруг, как последствие этой мерзости запустения, мое государство и моего Государя на краю гибели, я возненавидел и проклял этот мир врагов России, охранявший самодержавие, только как щит для своего растления и для безопасности своего положения.

Я прозрел, что если я люблю свою родину и своего Государя честно и хочу их спасения, то я должен одного желать – чтобы Царь уничтожил гидру бюрократии, как более опасную для Него гидры революционной, и устроить на ее развалинах такой новый порядок, которые навсегда делал бы невозможным Ему нести ответственность за подлость, трусость и ложь бюрократии, и чтобы, оставаясь Верховным, то-есть Самодержавным Вождем Своего народа, Он представителям народа дал силу власти настолько, насколько она могла бы усиливать власть Царя правдою и мешать ослаблять ее ответственностью за неправду».

Бюрократы тоже люди, и также свойственны им и минуты слабости и часы гордости, только лишены они вековой совести… И пару фельетонов, с газет столетней давности…

Сказать вы можете вздохнувши: Как посравнить, да посмотреть Век нынешний и век минувший — Свежо предание, а верится с трудом…

Распоясались…

В ночь с 31 декабря на 1 января 1917 года в ресторане при одном из петроградских театров было выручено около ста тысяч за… «бабушкин квас».

В Москве самые, поганенькие, театрики-кабарэ взимали в этот вечер за вход 25—30 рублей. Только за вход!!!

За столики платили отдельно. И платили не мало. За «бабушкин квас» тоже платили отдельно. И цены, само собой, разумеется, были также не маленькие.

«Тыл» распоясался! «Тыл» развернулся, разошелся, во всю!

Толкачи, спекулянты, подрядчики, взяточники и тому подобные молодцы, напившись крови и нажравшись, тела «дорогого отечества» досыта, до отвала, решили устроить шикарные поминки по 1916 году.

Знай, мол, наших! Пусть новоприбывший год посмотрит и подумает: — И я хочу, чтобы меня эти благодарные люди так хорошо провожали, как моего предшественника. Постараюсь также, чтобы эти славные ребята были мною довольны…

Рестораны обеих столиц не смогли вместить в себя всех желающих встречать Новый год. Многие остались на улице… И печально было смотреть, как люди в дорогих шубах с туго набитыми бумажниками в руках стояли у «парадных подъездов» залитыми огнями ресторанов и умоляли швейцара «с выраженьем надежды и муки»:

— Допусти… Сколько хочешь, бери, но пусти…

Мордастому, швейцару совали в руку десятирублевку, но…

«Швейцар не пустил, скудной лепты не взяв»…

И уходили они, как некрасовские мужики, повторяя: — «Суди его Бог!» И сколько их видеть я мог, шли они, держа толстые бумажники на-отлете.

По видимому, надеялись, что, в конце концов, добрые бумажники им проложат путь к «бабушкину квасу». Старые рестораторы говорят, что никогда у них не было такой публики, какая была в этом году. Мужчины в великолепных фраках, в белоснежном белье с бриллиантовыми запонками по манерам были похожи на извозчиков… Дамы, в роскошных нарядах, обсыпанных драгоценными камнями, «опрокидывали» бокал с «бабушкиным квасом», как «опрокидывают» рюмку с денатуратом. Старожилы клянутся, что такого разгула еще не было на Руси. В ночь на 1 января 1917 года в обеих столицах было прокручено несколько миллионов. Несколько миллионов!!! Вы, мерзнущие в окопах, слышите? В одну ночь Петроград (мозг России) и Москва (сердце Poccии), выпили на несколько миллионов за ваше здоровье… Вы, безногие, безрукие, больные, цинготные, вы слышите? Жители обеих столиц ничего теперь для вас сделать не могут. Они слишком много потратились на встречу Нового года. Они пропились… «Тыл» распоясался. Довольно копить! Хватить! С избытком хватить! Можно теперь тряхнуть мошной. Толкачи, спекулянты, взяточники и тому подобные молодцы сказали себе: — Теперь можно и пожить в свое удовольствие! Давно уже пришедший хам в годину величайшего миpoвoгo бедствия, бродя по колену в крови своих братьев, украл у своей родины миллион. Сторонись, беднота! Сторонись, народ честной! Пролетку хаму, укравшему миллион!

Истинные причины казнокрадства. (1911г.)

Сенатор Медем, за неделю возбудил более 700 уголовных преследований против агентов Сибир. жел. дор. (Из текущей хроники).

Слыхали, что сенаторская ревизии будто прекращаются?

И будто причина тому, – что ревизоры ловят отдельных лиц, а не изучают «общие недостатки всего механизма».

Не верьте! Мне один надежный человечек поведал истинные причины прекращения ревизий. Вот что он рассказал:

– Как развели сенаторы свою ревизию, как стали закидать сети в самую гущу чиновнического житья – бытья, так сами пугались порой своих успехов. Вытащут сети, – смотрят, великолепный улов: щук настоящих, заслуженных, штук 4 – 5, несколько десятков, окуней карасей, а мелкой рыбешки – и не перечтешь; в общую кучу ее валили.

Следователям работы привалило так, что они не успевали. Стали новые должности учреждать, а за недостатком юристов – назначали студентов 3 – 4 курса, вот как бывает, что во время холеры и чумы студентов медиков приглашают. Настоящая криминальная чума развелась.

За следователями потребовались прокуроры да товарищи, – ведь надо же было кому-нибудь эти тысячи и десятки тысяч казнокрадов да вымогателей обвинять. Государственная Дума еле успевала кредиты отпускать на учреждение все новых и новых судебных должностей.

Пришлось усилить суда. Но вот» дождались результатов. Стали казнокрадов к тюрьмам приговаривать.

Новая беда: где взять столько тюрем, чтобы вместить в них, эти десятки тысяч новоиспеченных арестантов? Старые и без того в 10 раз больше нормы переполнены.

Был проект занять тюрьмы заграницей, т. е. посылать наших арестантов для отбывания наказаний во французские, немецкие, английские тюрьмы. Там oни, говорят, бывают на половину пусты.

Почему то не выгорело… Вероятно, иностранцы боялись, что-бы к ним зараза не перешла.

Пришлось свои строить…

А тут купцы стали обороты сокращать, а промышленники фабрики да заводы закрывать.

Плачут: — Помилуйте, что это за дело, ажели у тебя каждый день обыски. Сегодня тебя обыскивают по распоряжению сенатора Медема из Сибири, завтра по распоряжению сенатора Нейдгардта из Петербурга, послезавтра, по распоряжению Гарина из Москвы. Когда же делом заниматься?

— Бог с ним, и с делом, – подтверждает другой, – какое может быть дело при теперешних порядках. Без взятки шагу ступить нельзя, а дашь взятку, – сам попадешься. Это дело называется? Связали нас по рукам и ногам.

И от сокращения оборотов в казну стало меньше доходов поступать. Вот раз министр финансов и полюбопытствовал:

— А во что эти ревизии обходятся?

И когда подсчитали, что стоит содержание сенаторов да их помощников, да усиленных следователей, да судов, да прокуроров, да постройка новых тюрем, да что от купцов не дополучили, за сокращением их оборотов, да все прочее такое, так и увидели, что вся затея в такую копеечку влетела, что если ее не прекратить немедленно, то государству финансовый крах грозить.

Хуже неурожая, хуже войны.

Ну и махнули рукой на казнокрадов.

— Грабьте, черт с вами! Не погибать же из-за вас государству.

https://stalinline.ru/2021/03/23/%d0%bc%d1%83%d0%bd%d0%b4%d0%b8%d1%80-%d0%b8-%d1%84%d1%80%d0%b0%d0%ba-%d1%80%d0%be%d1%81%d1%81%d0%b8%d0%b9%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%b9-%d0%ba%d0%be%d1%80%d1%80%d1%83%d0%bf%d1%86%d0%b8%d0%b8/