105 лет назад впервые была создана Армия нового типа. Армия, действующая в интересах класса трудящихся. Армия, перед которой не смогли устоять объединённые силы внутренней и внешней контрреволюции. Армия, сломавшая хребет самой мощной силе мирового империализма XX века – фашизму.
ОТ КРАСНОЙ ГВАРДИИ — К КРАСНОЙ АРМИИ, ВЫСКАЗЫВАНИЯ В. И. ЛЕНИНА ОБ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ОСНОВАХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА
Глубина знаний военного дела и военной науки у Владимира Ильича Ленина с особой яркостью, я бы сказал, с особым блеском проявилась уже при подготовке и проведении величайшего — по своим масштабам и значению — в истории человечества вооруженного восстания трудящихся против эксплуататоров, восстания, положившего начало Великой Октябрьской социалистической революции. В те исторические дни Ленин предстал перед партией и народом как гениальнейший военный тактик и стратег. Военную тактику и стратегию он образцово сочетал с тактикой и стратегией политической.
После Февральской революции 1917 года, уничтожившей самодержавие, большевики под руководством В. И. Ленина со все возрастающей энергией вели борьбу за всю полноту власти Советов рабочих и солдатских депутатов, за всеобщий мир без аннексий и контрибуций. Владимир Ильич тогда особенно обращал внимание партийных организаций на создание хорошо вооруженных, подвижных рабочих отрядов. В марте 1917 года в «Письмах из далека» он указывал, что «единственная гарантия свободы и разрушения царизма до конца есть вооружение пролетариата…»[10]
На заводах и фабриках по указанию Ленина повсеместно создавались отряды рабочей милиции.
28 апреля 1917 года большевистский Выборгский Совет рабочих и солдатских депутатов постановил реорганизовать отряды рабочей милиции в рабочую Красную гвардию. Был уже разработан и утвержден устав. В нем подчеркивалось, что рабочая Красная гвардия ставит своей задачей отстаивать с оружием в руках завоевания рабочего класса. К лету 1917 года во всех крупных промышленных городах имелись отряды Красной гвардии.
После расстрела 4 июля 1917 года войсками Керенского мирной рабочей демонстрации большевики вынуждены были работать полулегально. И даже в этих условиях они продолжали военное обучение рабочих и формировать из них новые красногвардейские отряды.
Временное буржуазное правительство, возглавляемое правым эсером Керенским, запрещало Красную гвардию, приказывало ей сдать оружие. Но не для того большевики вооружали рабочих, чтобы они сдали оружие. Руководимая партией, Красная гвардия стала мощной, до конца преданной революции вооруженной силой пролетариата в борьбе за Советскую власть.
Накануне Великой Октябрьской социалистической революции в Петрограде было 20 тысяч хорошо обученных и вооруженных красногвардейцев. В ноябре 1917 года их было уже 40 тысяч, а в декабре — 60 тысяч. Владимир Ильич Ленин со свойственной ему энергией требовал, чтобы партийные комитеты шире, глубже развертывали борьбу за завоевание на свою сторону солдатских и матросских масс, за их большевизацию.
Сразу же после свержения самодержавия в войсках начали создаваться выборные армейские комитеты. Правда, на первых порах в эти комитеты пролезали эсеры и меньшевики, тормозившие революционизирование армии, мешавшие отстранению от командования монархически настроенных генералов и офицеров. Ленин выдвинул лозунг: сделать армейские комитеты большевистскими. Небезынтересно отметить, что во флоте, поскольку во флотских командах было много квалифицированных рабочих и революционно настроенных матросов, судовые комитеты в абсолютном большинстве были сразу же большевистскими.
Большевизация армейских комитетов шла успешно. Прихвостней буржуазии — меньшевиков и эсеров солдаты быстро распознавали, беспощадно выгоняли из комитетов и вместо них избирали большевиков. В этом деле, как и вообще в революционизировании армии и флота, огромную роль сыграли большевистские газеты. По образцу общеполитической газеты «Правда» — органа ЦК РСДРП (б) — была создана «Солдатская правда». Деньги на ее издание собирали не только солдаты, но и рабочие, которые просили Центральный Комитет партии рассылать эту газету бойцам бесплатно.
Когда Временное правительство запретило газету «Солдатская правда», она вскоре опять выходила с тем же содержанием под названиями «Рабочий и солдат», «Солдат».
Существовала в то время и другая солдатская газета— «Окопная правда». Выходить она стала с 30 апреля 1917 года. Весьма примечательно то, что первые 6 номеров «Окопной правды» были изданы большевистским солдатским комитетом Новоторжского полка Северного фронта на средства самих солдат. Надо быть действительно революционно настроенными, готовыми на решительную борьбу, чтобы из скуднейших солдатских средств выделять деньги на издание своей газеты.
Были и другие солдатские газеты. Выпускалось большевиками множество листовок, прокламаций, воззваний.
Благодаря кипучей деятельности большевиков уже к октябрю — ноябрю 1917 года армия была наполовину большевистской, как свидетельствовал Ленин. «Без этого, — говорил он, — мы не могли бы победить»[11].
Армейские комитеты сыграли большую роль в разгроме корниловщины, в подготовке и проведении Октябрьской социалистической революции.
Сразу же после Февральской революции солдаты удостоили меня высокой чести — избрали в комитет 3-й армии. Тогда председатель комитета Постников и его заместитель Соколов были правыми эсерами, и нам, большинству комитета, пришлось выдержать с ними жестокую борьбу.
Опираясь на солдатские массы, мы сумели воздействовать на начальника штаба армии прогрессивного генерала П. П. Лебедева (впоследствии, кстати сказать, он был начальником штаба Революционного военного совета республики при главкоме С. С. Каменеве). Генерал Лебедев очень тактично, тонко изолировал от управления соединениями и частями армии командующего 3-й армией реакционного генерала Квецинского. Это имело огромное значение во время корниловского мятежа. Наша армия не только не присоединилась к войскам Корнилова, но и оказала на них значительное революционное влияние. Ударной силой Корнилова была так называемая «дикая дивизия», состоявшая из горцев Северного Кавказа. Ее вместе с другими соединениями и бросил Корнилов под командованием генерала Крымова против петроградских рабочих и Красной гвардии.
В войска Крымова были посланы большевистские агитаторы, которые вместе с армейскими комитетами разъясняли контрреволюционные цели корниловщины. По предложению С. М. Кирова в «дикую дивизию» была послана мусульманская делегация. Она разъяснила солдатам-горцам на родном языке смысл контрреволюционного корниловского выступления и что их посылают воевать с русским народом в интересах буржуазии. Солдаты-горцы отказались идти на Петроград, их возвратили на фронт. Корниловский мятеж был подавлен. Корнилов и его сообщники по требованию революционных масс были арестованы. Генерал Крымов застрелился.
Несмотря на провал корниловского мятежа, правительство Керенского вновь начало организацию контрреволюционных сил. Оно готовилось к сдаче Петрограда кайзеровским полчищам, чтобы их оружием утопить в крови надвигавшуюся социалистическую революцию.
Спасти революционные силы от разгрома можно было только путем свержения буржуазного правительства Керенского вооруженным восстанием и установления диктатуры пролетариата.
В. И. Ленин гениально определил время восстания. 24 октября (6 ноября) — рано; 26 октября (8 ноября) — поздно. 24-го рано потому, что еще не во всех воинских частях были смещены комиссары Временного правительства и поставлены наши, большевистские. 26-го поздно потому, что Керенский 25-го должен был вывести из Петрограда революционные, пробольшевистские части гарнизона, а ввести с фронта части, верные Временному правительству. Если бы Керенский смог это сделать, революция была бы поставлена под очень серьезный и опасный удар.
Для руководства восстанием при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов был создан Военно-революционный комитет (ВРК). В него вошли представители ЦК и ПК РСДРП (б), Петроградского Совета, профсоюзов, фабзавкомов, петроградского гарнизона и Балтийского флота. Персонально: Ф. Э. Дзержинский, А. С. Бубнов, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, М. С. Урицкий, В. А. Антонов-Овсеенко, В. И. Невский, Н. В. Крыленко, Н. И. Подвойский, П. Е. Лазимир, К. С. Еремеев, Ю. М. Коцюбинский, К. А. Механошин, П. Е. Дыбенко и некоторые другие…
Хотя ВРК являлся органом Петроградского Совета, его деятельность с самого начала приобрела всероссийский характер.
Ленин лично распределял силы и назначал товарищей, ответственных за захват отрядами Красной гвардии важнейших опорных пунктов противника, то есть Временного правительства. Так, Дыбенко отвечал за взятие здания морского министерства, Антонов-Овсеенко— за захват здания военного министерства и за руководство всем внутренним фронтом, Крыленко — за внешний фронт (не дать Керенскому бросить на Петроград с фронта верные ему части, разгромить их на дальних подступах к революционной столице).
В ночь на 25 октября, точно по плану Ленина, отряды Красной гвардии вместе с рабочими и революционными солдатами одновременно захватили телеграф, телефон, мосты, вокзалы, пригородные железнодорожные станции, правительственные здания.
Уже в процессе восстания В. И. Ленин предложил Антонову-Овсеенко немедленно овладеть управленческим аппаратом Петроградского военного округа и перебазироваться со своим военным аппаратом из Смольного в помещение штаба округа. Владимир Ильич требовал только наступления — смелого, отчаянного, решительного.
Когда контрреволюционные отряды Керенского повели наступление на Петроград, Ленин сам взялся за организацию обороны города и руководство ею. Он не раз указывал непосредственным руководителям обороны города Антонову-Овсеенко, Подвойскому и Дыбенко на медлительность, неповоротливость.
Впоследствии Антонов-Овсеенко вспоминал о диалоге, происшедшем в то время между ним и Лениным.
— Как Вы думаете организовать отпор контрреволюции? — спросил Владимир Ильич Антонова-Овсеенко.
— Создам тройку — с Военкой и Красной гвардией, — ответил тот.
— Никакого расчленения руководства!.. — категорически запротестовал Владимир Ильич. — Не переуступайте руководства!..
В. И. Ленин до мельчайших подробностей знал положение на всех участках обороны Петрограда. 9 ноября 1917 года, например, он дал указание о доставке бензина, артиллерийских батарей, полевых телефонов и карт местности частям, оборонявшим Царское Село. Все необходимое было, конечно, доставлено немедленно.
Зная, какая опасность нависла над Петроградом, а значит над революцией, Ленин из всех ответственных работников проявлял наивысшую человеческую энергию.
В своих воспоминаниях Н. И. Подвойский рассказывает, как однажды Владимир Ильич явился в штаб округа и потребовал доложить ему о расположении наших сил и сил противника, о наших оперативных планах. Докладывать стал Антонов-Овсеенко. Ильич внимательно следил по карте. Со знанием дела он расспрашивал, почему такой-то пункт не охраняется, почему предполагается такое-то мероприятие, а не иное, почему не вызвана поддержка из Кронштадта, не закрыт такой-то проход и т. д. Вмешательство Ленина на многое открыло глаза Подвойскому и Антонову-Овсеенко, отвечавшим за оборону Петрограда…
Для организации обороны Питера Ленин вызывал матросов из Кронштадта, Гельсингфорса, непосредственно занимался вопросами вооружения.
27 октября (9 ноября) Ленин говорит по прямому проводу с Гельсингфорсом о том, чтобы двинуть к Петрограду возможно большее число миноносцев и других вооруженных судов. Он объясняет при этом, что так как часть петроградских войск утомлена, то настоятельно необходимо самое быстрое и сильное подкрепление, максимум штыков, но только с людьми верными и готовыми сражаться.
Разговаривали по прямому проводу с Лениным
Михайлов, возглавлявший тогда большевистскую военную организацию в Гельсингфорсе, и Измайлов, товарищ председателя Центрального комитета Балтийского флота (Центробалт). Они обещали немедленно выслать два миноносца и линейный корабль «Республика». Но Владимир Ильич не успокоился. Он потребовал уточнения отправки кораблей и людей и предупредил, чтобы их обязательно снабдили продовольствием. Ленин указал, где надо стать судам: линкору «Республика» в Морском канале, как можно ближе к берегу, а миноносцы должны войти в Неву около села Рыбацкого, чтобы защитить Николаевскую железную дорогу и все подступы к ней[12].
Последующие бои подтвердили правильность такой расстановки сил.
Войска Керенского и генерала Краснова были разбиты под Петроградом под непосредственным руководством Ленина. Генерал Краснов был взят в плен.
Все это — прямые результаты превосходного знания Лениным военного дела и умелого использования им своих знаний в интересах пролетарской революции.
* * *
Разгром сил контрреволюции и победоносное шествие Великой Октябрьской социалистической революции перепугали международную буржуазию и ее правительства. Империалисты США, Англии, Франции и Японии совместно с контрреволюцией России решили вооруженной силой задушить молодую Советскую республику.
Для борьбы с внешними и внутренними врагами одной Красной гвардии было, конечно, совершенно недостаточно, а развалившаяся старая армия была неспособна защищать завоевания революции. И Ленин со всей присущей ему решительностью поставил вопрос о создании новой, социалистической армии, которая стала бы могучей военной опорой Советской власти, надежной защитой молодой Советской республики.
Создание Вооруженных Сил первой в мире страны социализма явилось делом необычайно сложным. Мировая история не знала еще примера строительства армии и флота победившего трудового народа. Все от начала до конца надо было делать заново, причем в труднейших условиях. Молодое Советское государство не имело командного состава из рабочих и трудящегося крестьянства. Страна была до предела разорена войной. Многочисленные враги народа старались сорвать организацию Красной Армии и Военно-Морского Флота.
Несмотря на эти, казалось бы, непреодолимые трудности, Красная Армия и Флот были созданы партией. Их военные и политические, классовые и моральные основы разработал В. И. Ленин.
Участие Ленина в обсуждении первых организационных вопросов по созданию Красной Армии в нашей исторической литературе отражено недостаточно. Хотелось бы несколько восполнить этот пробел.
Расскажу об одном совещании, на котором обсуждались вопросы строительства Красной Армии, создания основ этого строительства.
Совещание проходило в кабинете Владимира Ильича в марте 1918 года. Это было вскоре после переезда Советского правительства в Москву. Тогда я заведовал оперативным отделом Народного комиссариата по военным и морским делам и на этом совещании присутствовал, так сказать, по долгу службы. Присутствовали на нем Э. М. Склянский и другие от Наркомвоена, а также бывшие царские генералы, решившие работать в пользу Советской власти, в частности М. Д. Бонч-Бруевич — брат старого большевика В. Д. Бонч-Бруевича, Н. И. Раттель и еще человек шесть.
В кабинете было холодно, В. И. Ленин сидел в шубе внакидку. Нам он тоже предложил не снимать верхней одежды. По указанию Владимира Ильича дрова в то время экономили даже на отоплении Совнаркома.
С самого начала Владимир Ильич предупредил, что необходимо смотреть жизни в глаза, обстановка архитрудная, но не безнадежная. Почему? Владимир Ильич пояснил: власть в наших руках, а следовательно, и сила на стороне пролетариата и крестьянства. Теперь, сказал Ленин, мы создаем свою рабоче-крестьянскую, революционную армию на основе всеобщей воинской повинности; теперь у рабочих и крестьян в руках винтовки, оружие и — что особо важно — организация. Хотя в боевом отношении материал для армии у нас еще сырой, но, подчеркнул Ильич, великолепный безусловно.
Шла беседа, Владимир Ильич давал свободно всем высказываться, с большим вниманием слушал говоривших, часто подавал реплики. Некоторые из участников совещания, бывшие старые военные профессора, подняли вопрос о военной доктрине, рассматривая ее как установившуюся на веки вечные, настаивали на сохранении старых порядков в армии. Против этого В. И. Ленин возражал с большой убедительностью: оставить все по-старому невозможно уже потому, что Красная Армия защищает совсем другой строй, рабоче-крестьянский, советский строй.
Владимир Ильич на мгновение замолчал. Прищурившись, он внимательно посмотрел на слушателей, усмехнулся. Затем произнес слова, которые до сих пор мне помнятся.
— Вы говорите, — обратился Ленин к военспецам, — война есть война, убивают одинаково. Это верно, техника бьет и правого и виновного, раз гашетка нажата. Но на кого нацелены винтовка, пулемет, орудие — это другое дело. В царской армии учили убивать без рассуждения, раз царь приказал. Голова солдата не должна была работать. Теперь другое: солдат рассуждает, и командиры и комиссары обязаны ему помогать в этом. Разница, как видите, огромная, принципиальная. Солдат теперь — не пешка, он сознательный, инициативный человек с ружьем, защищает рабоче-крестьянскую власть, свое родное государство.
Далее рассуждения Ильича сводились примерно к тому, что строительство и воспитание Красной Армии вытекает из классовой сущности Советского государства и что задачи нашего государства, его армии — не захватнические войны, а обеспечение мира для победы социализма. Поэтому воспитание войск должно носить характер защиты, обороны Советской страны от империалистических государств. Это основа для изменения прежней военной доктрины. Имеется еще и то новое, отмечал Владимир Ильич, что Красная Армия— интернациональная армия, и воспитываться она должна в духе братства всех трудящихся. А царская армия, как известно, воспитывалась в духе ненависти к другим нациям и народам, она была инструментом угнетения украинских, польских, финских и других наций.
Аргументируя свою мысль, Ленин сообщил о событиях последних недель: бывшие военнопленные — немцы, австрийцы, чехи, венгры и другие организуют отряды помощи советскому народу против контрреволюции. Следовательно, сказал он, трудящиеся разных стран поняли хорошо, что такое Красная Армия!
На этом совещании Владимир Ильич уделил большое внимание перестройке тыла с целью усиления помощи армии, более тесной связи армии и народа. Ведь теперь, говорил Ленин, армия и народ едины. Должны быть едиными, неразрывно связанными и фронт и тыл. Это тоже принципиально новое, чего нельзя упускать из виду при определении военных и политических основ наших Вооруженных Сил.
В. И. Ленин призывал помочь крестьянину и рабочему организовать по-настоящему отпор контрреволюции, отпор военный. Говоря о крестьянине, Владимир Ильич констатировал: он пойдет защищать свою землю, ибо понимает, что делает для него Советская власть. Его только надо вооружить, обучить военному делу, приучить к самодисциплине и порядку. В этой связи Ленин отметил, что теперь казарма должна быть не школой царской муштры, а школой, где обучают военному делу, да и не только военному делу, но и грамотности, культуре. Хорошо обученный красноармеец, выразил свою уверенность Ильич, будет геройски воевать, и это уже показал наш боец. Отсюда Ленин сделал такой вывод: регулярная Красная Армия с сознательной самодисциплиной — это основное звено в деле защиты величайших завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции.
Объяснения В. И. Ленина многим открывали глаза на самое существенное в построении новой армии. Это видно было по тому, как напряженно слушали Ильича бывшие генералы, как вникали они в его слова, старались понять их.
Стояла тишина. Мы сидели вокруг стола Владимира Ильича. Почти напротив Ленина расположился Э. М. Склянский (стекла его пенсне поблескивали, когда он поворачивался в сторону говорившего). Я сидел у окна, возле какого-то высокого цветка. Неподалеку от меня находился генерал М. Д. Бонч-Бруевич. Помню, на стене висела большая карта железных дорог с широкими красными и синими линиями. Все на нее оглядывались, когда Ленин, упоминая о фронтах, показывал места боевых действий. Он говорил о немецком наступлении, о нарушении немецким командованием условий мира.
Владимир Ильич был спокоен и очень серьезен. Он внимательно смотрел на выступавшего, а когда тот повторялся или затягивал свое выступление, показывал на часы и весьма корректно просил говорить короче. И по сей день мне слышится голос Ленина: берегите время, оно у нас, к сожалению, военное.
Временами Владимир Ильич что-то записывал в блокнот, делал отметки на карте. Иногда возражал или поправлял выступавшего. Раза два снимал книги с полки, находившейся справа от него.
Один из старых специалистов настаивал на создании корпусов, как это было в царской армии. Ленин выслушал, спросил мнение других и потом отверг это предложение, указав на то, что не хватает кадров, а ведь в корпусе опять штабы, лишняя инстанция; управлять дивизией, бригадой легче, чем громоздким корпусом, к тому же командиров у нас еще мало, они нужны в полках, ротах.
Ленин заострил внимание слушателей на необходимости введения в войсках Красной Армии беспрекословного повиновения, точного исполнения приказов. Одного энтузиазма мало, сказал он, это надо помнить. Вместе с тем Ильич указал на необходимость оснащения армии богатой техникой, а не только одними ружьями да гранатами. Нужны саперные и инженерные войска, надо готовить летчиков, подумать и о танках, самолетах, броневиках, бронепоездах, флотилиях на Волге, Днепре.
— Подумать и — за работу, ЦК партии и Совнарком помогут, — призывал Владимир Ильич.
Э. М. Склянский поднял вопрос об организационных формах построения полков, дивизий: 3- или 4-батальонные полки? 3- или 4-полковые дивизии? Почти все поддержали предложение о 3-полковых дивизиях и 3-батальонных полках. Ленин согласился с данным предложением, добавив, что организационные формы построения могут со временем изменяться. Тут же Владимир Ильич остановился на вопросе о роли командного состава.
Кто-то из крупных специалистов (не берусь утверждать, может быть, генералы Новицкий или Данилов, а возможно, и М. Д. Бонч-Бруевич) заговорил о необходимости создания военных школ. Вопрос этот был затронут в связи с упоминанием Владимиром Ильичем фамилий выдвинувшихся с низов талантливых военных самородков. Ленин горячо поддержал предложение о создании не только военных школ, но и академий. Бывшие царские генералы, присутствовавшие на беседе, изъявили готовность работать в качестве преподавателей.
Нарушая несколько изложение хода совещания, надо сказать, что В. И. Ленин был очень озабочен тем, чтобы сохранить Военную академию для подготовки рабоче-крестьянского высшего командного состава. 10 марта 1918 года в письме комиссару военных учебных заведений, копия которого была направлена начальнику академии генерального штаба, Владимир Ильич протестует против ликвидации Военной академии (помнится, распоряжение о закрытии академии отдал Троцкий). Указывая, что ликвидация академии не соответствует намерениям правительства и потребностям времени, Ленин требует немедленно представить в Совнарком проект реорганизации Николаевской военной академии[13]. Благодаря вмешательству Владимира Ильича на базе старой академии была создана новая.
В начале 1918 года по указанию Ленина для низшего и среднего командного состава были развернуты курсы: пехотные, кавалерийские, артиллерийские, инженерные и другие со сроком обучения от 2 до 4 месяцев. Ильич не удовольствовался этими краткосрочными курсами и потребовал их усовершенствования, продления сроков обучения. Были организованы и военные школы: стрелковая, артиллерийская, саперная и химическая, а также дивизионные школы, высшие специальные учебные заведения Красной Армии.
Вернемся, однако, к совещанию. В связи с вопросом о кадрах В. И. Ленин горячо говорил о том, что надо верить в силу народа. Он заявил, что вскоре мы увидим, какие замечательные командиры выйдут из народа — из рабочих и крестьян, красноармейцев. Талантов в народе, добавил Ильич, непочатый край, самодержавие не давало им развиваться, только единицы с трудом поднимались. Касаясь старых военных специалистов, Ленин подчеркнул их роль в обучении войск, выразил пожелание помочь в решении основной задачи— создать дисциплинированную, хорошо обученную Красную Армию.
Неожиданно при этом Владимир Ильич обратился к М. Д. Бонч-Бруевичу:
— Скажите, Михаил Дмитриевич, Вас не удивляет, что мы, большевики, которые с Вашей точки зрения разлагали дисциплину в царской армии, — ведь Вы, кажется, были на Западном фронте? — вдруг теперь говорим о железной дисциплине? Что скажете на это? — И Ленин вопросительно посмотрел на старого добродушного генерала.
Бонч-Бруевич густо покраснел и заволновался:
— Да что Вы, Владимир Ильич, без дисциплины нет войска, я обеими руками и всей душой буду помогать… Я…
— Вот и хорошо, — поспешил продолжить разговор Ильич. — Думаю, что и все сидящие здесь поддерживают крепкую дисциплину в наших войсках. Кстати, скажу, мы не разлагали дисциплину в старой армии, а объясняли солдатам классовую сущность войны, говорили им, что они дерутся, умирают не за свое дело, а за интересы капиталистов и помещиков. Дисциплину подрывала бездарная царская клика, а после ее свержения— Керенский, меньшевики, эсеры, корниловцы. Солдаты и народ ненавидели войну, поняли ее преступный характер, требовали мира.
Большой разговор на совещании завязался о комиссарах. Некоторые специалисты, боясь двоевластия в армии, с сомнением покачивали головами. В. И. Ленин развил идею создания института комиссаров как контрольного аппарата и как проводника в армии решений Советского правительства и партии. Двоевластия не получится, уверенно сказал Ленин, командир и комиссар предварительно обсудят, а потом командир или начальник штаба с помощью комиссара будет проводить приказ в жизнь. Комиссары таким образом помогут укрепить авторитет честных командиров, специалистов и пресечь попытки измены со стороны нечестных. Ленин прямо заявил, что мы обязаны быть настороже, ибо армия — перед неприятелем и за каждую ошибку расплачивается кровью. Впоследствии, указал Ильич, положение специалистов, командиров изменится (ничто ведь не стоит на месте), со временем командиры получат полную самостоятельность[14].
В. И. Ленин говорил затем о необходимости введения обязательной военной службы, о том, что Советскую власть должны защищать все трудящиеся граждане, а что касается классовых врагов — буржуазии, спекулянтов, кулаков, то их надо заставить работать на оборону в тылу.
Довольно детально обсуждались также вопросы о штабах отдельных единиц армии, финансовый и другие.
Заседание, о котором идет речь, началось утром и продолжалось несколько часов. Владимир Ильич неоднократно выходил из кабинета, его вызывали к прямому проводу; кратко отвечал на телефонные звонки, предлагал позднее ему позвонить или зайти.
Высказанные Владимиром Ильичем положения о принципах организации Красной Армии свидетельствовали о глубоком понимании им военного дела. Ленин стоял у колыбели Красной Армии. Она создавалась на тех теоретических, политических и военных основах, которые определил Ленин.
Красная Армия росла, мужала и закалялась в горниле войны. И, пожалуй, ни одно существенное мероприятие, связанное с ведением войны, не решалось без Владимира Ильича. Назначение и смена главнокомандующих и командующих, выдвижение членов Революционного военного совета республики, РВС фронтов и армий, вопросы подготовки командиров, военных комиссаров, политкомов, расследование причин военных неудач, вопросы укрепления дисциплины и политической работы в армии, проблемы обеспечения войск вооружением, продовольствием, обмундированием, топливом и т. д. — все это было в центре внимания Ленина и решалось по его указаниям, при его личном участии или при неослабном контроле с его стороны.
Этим я не хочу сказать, что Ленин все решал единолично. Большинство принципиальных вопросов обсуждалось коллегиально, в ЦК партии, в Совнаркоме, в Совете Рабочей и Крестьянской Обороны, образованном 30 ноября 1918 года ВЦИК и переименованном потом в Совет Труда и Обороны (СТО). Владимир Ильич был инициатором постановки военных вопросов в этих органах, и решались они при его участии и под его руководством.
* * *
В. И. Ленин имел свои сложившиеся, научно обоснованные взгляды на социально-политическую сущность дисциплины в Красной Армии в Военно-Морском Флоте, на военное воспитание и обучение, на военные знания солдат и командиров — от младших до старших. Он строил Красную Армию, как регулярную армию с сознательной железной дисциплиной, или, по его выражению, самодисциплиной. Без такой дисциплины, говорил нам Ильич неоднократно, защитить социалистическое Отечество мы не сможем.
Но нам нужны, указывал Владимир Ильич, не солдаты-автоматы, не стражи времен крепостных порядков. Советскому строю необходима сознательная армия, дисциплина которой должна вытекать из понимания каждым бойцом своей роли защитника социалистического Отечества, защитника народа. Вся система воспитания советского солдата и формирования самой армии должна строиться на основе сплочения рабочих и трудящихся крестьян, на широко развернутой политической работе, развитии политического сознания, интернационализма, на понимании того, за что борется Красная Армия и лично каждый красноармеец. Красноармеец должен быть грамотным и культурным.
И Красная Армия под руководством большевистской партии, ее ЦК во главе с В. И. Лениным выковала невиданно твердую товарищескую дисциплину не из-под палки, а из сознания, понимания миллионами рабочих и крестьян того, что им нужно во что бы то ни стало защитить свою рабоче-крестьянскую власть и победить империалистов.
Мы, военные, работавшие в грозные годы гражданской войны и иностранной военной интервенции, в годы складывания, формирования основных принципов Вооруженных Сил страны социализма, повседневно наблюдали, как Ленин боролся за армию нового типа, армию диктатуры пролетариата, армию, построенную на незыблемой основе марксистско-ленинской военной науки.
Из бесед В. И. Ленина с нами, из его выступлений, писем и приказов того времени мы ясно представляли себе, какое огромное значение он придавал делу укрепления дисциплины в армии и овладения нашими кадрами военными знаниями.
Владимир Ильич Ленин считал, что комиссары, политработники, члены партии, рабочие Питера, Москвы, Иваново-Вознесенска, Донбасса, Урала и других крупных промышленных центров — вот кто может скрепить Красную Армию сознательной революционной дисциплиной, вдохновить ее на победы. Он требовал обязательной мобилизации рабочих, руководящих деятелей партии и посылки их на фронт. Характерны и показательны в этом отношении письмо, телеграмма, а также разговор по прямому проводу В. И. Ленина и Я. М. Свердлова с питерскими руководителями. 20 июля 1918 года Ленин требует двинуть максимум рабочих из Питера, «вождей» несколько десятков и тысячи «рядовых». «Иначе мы слетим, ибо положение с чехословаками из рук вон плохо»[15].
27 июля 1918 года Ленин телеграфирует в Петроград: «Москва дала нам уже около 200 агитаторов-комиссаров на чехословацкий фронт. Петроград должен дать не меньше. Желательны бывшие военные, но не обязательно: достаточно быть твердым, преданным революционером, чтобы оказать неоценимые услуги делу борьбы против волжской и уральской контрреволюции» [16].
Не довольствуясь отправленными телеграммой и письмом, В. И. Ленин по прямому проводу говорит председателю Петроградского Совета, что генерал Алексеев [17] на Кубани, имея до 60 тысяч сабель и штыков, идет против Советской власти, осуществляя план соединенного натиска чехословаков, англичан, алексеевских казаков; питерские рабочие Каюров, Чугурин и другие заявили, что Питер мог бы дать вдесятеро больше, если бы не оппозиция питерской части ЦК (речь идет о зиновьевской оппозиционной группе в Петрограде). Категорически и ультимативно настаивая на прекращении всякой оппозиции, Ленин требовал прислать из Питера вдесятеро большее число рабочих. И Владимир Ильич добился своего.
Нельзя забыть золотые слова Ленина об обязательной партийности в Красной Армии. Он часто говорил нам, что там, где строже всего проведена и ведется партийная политика, где тверже всего дисциплина, там нет расхлябанности и партизанщины, лучше работают военспецы, лучше строй и боевой дух, там больше побед.
Все это нашло отражение в циркулярном письме ЦК ко всем членам партии, разосланном осенью 1918 года. В письме, написанном Лениным, говорилось: «Перед лицом того факта, что красноармейские части Южного в особенности Воронежского фронта продолжают оставаться совершенно неустойчивыми, безнаказанно покидают позиции, командиры не выполняют боевых приказов, — Центральный Комитет категорически предписывает всем членам партии: комиссарам, командирам, красноармейцам общими энергичными усилиями вызвать необходимый и скорый перелом в настроении и поведении частей.
Нужно железной рукой заставить командный состав, высший и низший, выполнять боевые приказы ценою каких угодно средств… Ни одно преступление против дисциплины и революционного воинского духа не должно оставаться безнаказанным.
Все части Красной Армии должны понять, что дело идет о жизни и смерти рабочего класса, и потому никаких послаблений не будет… Победа или смерть»[18]
В. И. Ленин требовал интенсивности в политической работе среди войск и запасных, среди рабочих и работниц. Он часто запрашивал: учатся ли красноармейцы, в порядке ли снабжение их? Мне не раз приходилось наблюдать, как он, получив информацию местных Советов или отдельных товарищей о готовности бороться с внешним врагом, тут же уточнял, какое количество войск они способны послать на фронт немедленно, как подготовлены отправляемые, как они обучены и материально обеспечены.
Выше уже говорилось, какое огромное значение придавал Владимир Ильич вопросу повышения военных знаний нашими командирами-самородками, вышедшими из рабочих и крестьян. Небезынтересно привести на этот счет беседу Ленина с командиром Вяземского 4-го латышского полка Я. Я. Лацисом, впоследствии командиром 15-й Инзенской дивизии, отличившейся в освобождении Симбирска, Самары и других городов в 1918 году. Беседа произошла в моем присутствии в мае 1918 года. Узнав, что Лацис окончил только приходскую школу, а в старой армии был унтер-офицером, Ленин сказал ему, что для командира полка это — маловато. Надо учиться. Командир полка отвечает за судьбы тысяч людей, решает сложные тактические задачи, и кроме мужества и храбрости ему крайне необходимы знания, культура, опыт.
— Учитесь всегда и везде, товарищ Лацис, — сказал Владимир Ильич. — Учитесь у офицеров-генштабистов, а также у противника. Ничего не поделаешь, придется учиться военному делу в боевой обстановке.
С большой иронией отзывался Ленин о тех, кто отрицал необходимость изучения военной науки или презрительно к ней относился. Он указывал, что можно спорить, возражать, не соглашаться с военными профессорами, но нельзя огульно отрицать военную науку, делающую те или иные выводы из накопленного громадного военного опыта. Известно, например, какое удивление В. И. Ленина вызвала телеграмма Сталина о взятии Красной Горки. В телеграмме Сталин писал: «Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает морскую науку. Мне остается лишь оплакивать так называемую науку». Против этого места в телеграмме Владимир Ильич поставил три больших вопросительных знака и написал: «Красная Горка взята с суши»[19]. Ленин, как известно, восторженно приветствовал героическую победу над мятежниками, но, судя по замечаниям на телеграмме, он не одобрял высокомерного отношения к науке.
Одного энтузиазма, отмечал В. И. Ленин, недостаточно для ведения войны с империалистическим противником, с генеральской контрреволюцией. Ильич много раз высказывал мысль о том, что наша партия борется и будет беспощадно бороться с мнимо радикальным, на самом же деле невежественным самомнением, будто трудящиеся в состоянии преодолеть капитализм и буржуазный строй, не учась у буржуазных специалистов, не используя их, не проделывая долгой работы рядом с ними.
Считаю уместным привести здесь следующее непосредственное указание В. И. Ленина относительно арестованных военных специалистов. Дело было так. Когда в 1918 году начался белый террор, поднялись мятежи, заговоры, ВЧК арестовала в Москве до 5 тысяч бывших офицеров. Они были собраны в манеже бывшего Алексеевского юнкерского училища в Лефортове. Ф. Э. Дзержинский спросил В. И. Ленина, что с ними делать? Разговор с Владимиром Ильичем был при мне. Ленин посоветовал нам, то есть Дзержинскому, мне и другим товарищам, отправиться к арестованным и подробно с ними побеседовать, проверить их. Ленин выразил уверенность, что среди них найдется немало честных, правдивых офицеров, патриотов своей родины, и они будут работать в Красной Армии. Насчет аристократишек, сынков буржуазии Ильич советовал определить нам самим, что с ними делать. Может быть, имеет смысл отправить их на тыловые работы, рыть окопы…
Вышло так, как сказал Ленин. Многие простые пехотинцы и артиллеристы охотно согласились служить в Красной Армии и служили честно, обучая солдат, участвуя в боях против врагов Советской власти.
В письме ЦК РКП (б) к организациям партии от 9 июля 1919 года Владимир Ильич указывал в связи с серьезным контрреволюционным заговором в Красной Горке, что «было бы непоправимой ошибкой и непростительной бесхарактерностью возбуждать из-за этого вопрос о перемене основ нашей военной политики. Нам изменяют и будут изменять сотни и сотни военспецов, мы будем их вылавливать и расстреливать, но у нас работают систематически и подолгу тысячи и десятки тысяч военспецов, без коих не могла бы создаться та Красная Армия, которая выросла из проклятой памяти партизанщины и сумела одержать блестящие победы на востоке» [20].
В своих многочисленных беседах, письмах и выступлениях Владимир Ильич горячо и вдохновенно обрисовывал планы строительства Красной Армии, всемерного укрепления обороноспособности страны. Ведя беспощадную войну с революционной фразой о революционной войне, он требовал длительной серьезной работы, начиная с экономического подъема Советской республики, с налаживания железных дорог, с восстановления всюду и везде строжайшей дисциплины и самодисциплины. Ленин ставил задачу подготовить армию в 3 миллиона человек и выражал твердую уверенность, что такая армия будет создана.
29 мая 1918 года ВЦИК утвердил декрет «О принудительном наборе в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию». V Всероссийский съезд Советов, состоявшийся в июле 1918 года, вынес постановление об организации Красной Армии и запретил случайные формирования, кустарничество, установил систему подготовки командных кадров, привлечения военных специалистов. Съезд Советов, таким образом, узаконил все ленинские положения по строительству Красной Армии, созданию Вооруженных Сил первого в мире социалистического Отечества рабочих и крестьян.
Comments